Истинная беда и зло России состоит в ее "гнилой" интеллигенции, которой почему-то стыдно за свою страну и свой народ.

Вот она-то и есть наша болезнь, от которой мы обязаны освободиться и излечиться. Именно из-за нее мы живем чужим умом и смотрим на мир чужими глазами, постоянно играя то роль шута, то роль страшилы.

Россия давно вышла из того возраста, когда мило и смешно наряжаться в костюм шута.

В желании подражать чужим модам, мы много переменили таких костюмов. А нам нужно идти своим путем.

Мы давно перестали гордиться собой. В прошлой жизни, в СССР, мы гордились успехами страны в любой отрасли: науки, промышленности, образовании, спорте. Мы были лучшие! Мы давали рекордам наши имена.

Сегодня все стало наоборот. Мы ничтожно мало уделяем внимание нашим достижениям. А ведь есть что показать и рассказать. Не казаков с матрешками, а вести с полей, заводских цехов, конструкторских бюро.

И совершенно не стыдно. Можно себе представить сколько сарказма, желчи и улюлюканья вызовут такие новости у прогрессивной общественности.

Наша интеллигенция не признает успехи. Просто в упор их не видит. Они есть. Но о них стыдливо молчат.

Интеллигенты настолько срослись с Западом, что не могут поверить, что у нас что-то делается лучше.

В России лучше, чем на Западе — это нонсенс.

 

Почему мы отрекаемся от себя и завидуем чужим странам? Чему им завидовать? Что есть такого у них, чего нет у нас?

Так что нам не достает? Не достает достойной интеллигенции и всего того разумного, что она дает обществу.

Наше насквозь подражательное и поверхностное образование способно только растлевать и возмущать.

 Оно дает нам фальшивое образование, за которое мы презираем сами себя.

В управлении государством у нас нет твердости, строгости и последовательности в исполнении решений и обязанностей.

Из-за этой "гнилой" интеллигенции, именующей себя образованной и, тем не менее, всеми силами, старающейся отдалиться от народа и больше походить на чужестранцев, России приписываются все грехи мира, в которых она не повинна.

И чем дальше интеллигенция отдаляется от народа, напяливая на себя цивильные одежды, тем больше становится похожа на ученых обезьян.